|
не
связано с бытом, больше
волновалась за детей, как
они это перенесут. Сын-то
ладно, маленький еще, а
вот дочь уже 9 лет училась
в литовской школе… Конечно,
я нервничала еще по поводу
работы. Думала: "Ну,
перееду, а дальше что? Вдруг
все только на словах соскучились".
В конце концов, когда я
развелась со своим вторым
мужем, то взяла детей и
с одной сумкой приехала.
И действительно, сразу стало
поступать много предложений
по работе. На сегодня я
снялась во многих проектах.
Есть очень интересные персонажи.
Например, в картине "Посылка
с Марса" я играю немку-гувернантку
со смешной внешностью. У
меня пучок на голове, оттопыренные
уши, очки на носу, сухие
губы…
-
То есть вы не боитесь быть
смешной, некрасивой? Для
меня, например, некоторые
ваши роли были открытием.
В картине Месхиева "Над
темной водой" вы играете
некую любвеобильную актрису…
-
Что касается этого фильма,
то моя роль - "собрание
сочинений". Дима Месхиев
с Валерой Тодоровским списали
этот образ с многих актрис.
И он очень хорошо "читается".
Очень забавный персонаж.
Раньше мне такие роли практически
не предлагали, но, знаете,
стоит только "засветиться",
и сразу "почта"
начинает работать: Лютаева
может и комедию играть.
-
Вы заканчивали ВГИК?
-
Да, у Алексея Вадимовича
Баталова.
-
Проблем при поступлении
не было?
-
Да нет. Сразу поступила.
У меня был украинско-белорусский
курс, поэтому первый тур
проходила в Одессе. Я не
собиралась становиться актрисой,
хотя училась в классе с
театральным уклоном.
-
Вы не хотели становиться
актрисой, но поехали поступать
во ВГИК?
-
У меня не было фанатизма:
"только
в актрисы!" Я готовилась
поступать на химический
факультет, даже занималась
с педагогами. Но, видимо,
судьба так распорядилась,
что на курс Баталова приехали
набирать прямо на Одесскую
киностудию. Второй тур был
на киностудии Довженко в
Киеве, и третий - уже в
Москве. Я, конечно же, поступала
еще и в Щукинское, и в ГИТИС,
куда меня тоже взяли, но
решила остаться у Баталова.
-
Для вас, девочки из Одессы,
Баталов, наверное, казался
чем-то невероятным...
-
Не то слово. Тогда как раз
шла картина "Москва
слезам не верит". Помню,
что, поступив, я поехала
в Одессу. Уже вроде и студентка,
но еще и никто, даже не
начала учиться… С подружкой
пришли в кинотеатр на этот
фильм. Я сидела и думала,
что взорвусь от переполнявших
меня эмоций. Мне хотелось
крикнуть на весь зал: "Я
его ученица!"
-
Слышала, что мама была против
вашего выбора профессии?
-
Не могу сказать, что так
уж против. Она ведь со мной
даже поступать приезжала.
Мама поняла, что меня бесполезно
отговаривать. Только твердила
(говорит с одесским акцентом):
"Разве ж это профессия,
Танечка? Какая ж это профессия,
о чем ты говоришь? Ну ладно,
закончишь, потом еще куда-нибудь
поступишь". Она надеялась,
что я успокоюсь, перебешусь,
и к двадцати одному году,
к моменту окончания института,
у меня появится мудрость,
и я захочу еще какое-то
образование получить.
-
Кроме Баталова, у вас были
еще педагоги?
-
Да, конечно. Александр Всеволодович
Кузнецов и Борис Викторович
Ардов. Кстати, мой комедийный
дар открыл именно Александр
Всеволодович. Он меня еще
в институте начал забрасывать
комедийными ролями. Всегда
мне говорил: "Солнечных
идиоток ты можешь играть
просто отменно".
-
Вы же одесситка. Значит,
в юморе знаете толк.
-
Да, у меня неплохое чувство
юмора. Причем достаточно
циничное. Мне и роли такие
больше интересны: характерные
персонажи, а не холодные
красавицы, этакие роковые
женщины с коровьим взглядом.
Мне кажется, чем больше
в трагическом персонаже
комизма, ироничного взгляда
на себя, тем интереснее.
-
Это уже что-то чаплинское…
-
Заметьте, не самое
плохое.
-
Наоборот, самое сложное.
-
Но этим профессия и интересна.
Ведь в каждой области человек
хочет достичь каких-то высот.
Физики ищут какие-то формулы,
химики - какие-то новые
соединения… Артисты тоже
в каком-то смысле физики.
Мы, плетя своего персонажа,
в принципе творим чудеса,
если, конечно, образ удается.
Большая победа, если зритель
смотрит и не узнает актера:
"Так это он? Не может
этого быть!" Это и
есть то самое перевоплощение,
над которым сейчас многие
смеются.
-
В "Гардемаринах"
вы снялись на каком курсе?
-
Конец четвертого. На следующее
утро после моего дипломного
спектакля был назначен первый
съемочный день.
-
А как вам предложили эту
роль?
-
Миша Мукасей, ее сын, который
учился на операторском факультете,
сказал Светлане Сергеевне
что-то вроде: "Мам,
ты все ищешь актрису на
роль Анастасии, а у нас
ходит такая "мочалка"!"
Мне на тот момент был 21
год. Дружинина пришла на
мой спектакль "Тень"
по Шварцу, зал был переполнен,
поэтому Светлане Сергеевне
пришлось стоять…
-
Вы знали, что ради вас пришла
Дружинина?
-
По-моему, меня предупредили…
Но знаете, как по молодости…
Я была погружена в предстоящий
спектакль, поэтому мало
задумывалась о посторонних
вещах… Потом меня вызвали
на "Мосфильм",
делали мне прически…
-
У вас свои волосы в фильме,
не парики?
-Нет,
не парики. Свои длинные
волосы. Еще мне выщипали
мои широкие украинские брови.
Я что-то изобразила на пробах,
и она меня утвердила.
-
Что играли на пробах?
-
Вы знаете, не помню. Только
помню, что были все три
гардемарина.
-
Вы с ними впервые там встретились,
или уже были с кем-то знакомы?
-
Нет, никого не знала. Хотя…
Я училась вместе с Володей
Шевельковым, но его-то как
раз и не было на этих пробах.
Его позже утвердили. Еще
я училась вместе с Олей
Машной, которая в фильме
сыграла Софью.
-
Снимаясь, вы представляли,
что у фильма будет такая
успешная судьба?
-
Не знаю насчет судьбы, но
масштаб поражал. Костюмы,
декорации. По тем временам
такой фильм был большой
редкостью. Все стоило очень
дорого. Платили мало, но,
сами понимаете, люди не
из-за денег тогда работали.
Для меня это, конечно, стало
настоящим событием в жизни.
-
Популярность была оглушительной?
-
Не могу сказать, что меня
подкосило. Я тогда ничего
не понимала. Это сейчас
осознаю, что "Гардемарины"
- классика. И что долгое
время девочек называли Анастасиями
из-за моей героини. Мне
приходило много писем, разных
приятных отзывов…
-
Это же ваша первая роль
в кино. Трудно было?
-
Я была еще совсем неумелая.
И, конечно, больше использовала
свои природные данные.
-
А что-то было самое сложное?
Например, какая-нибудь сцена…
-
(Жалобным голосом) Раздеваться
было невозможно… Я всех
просто на дыбы поставила.
Светлана Сергеевна большую
часть группы из павильона
выгнала.
-
Но там вроде бы все достаточно
невинно…
-
Всего лишь кусочек груди
был виден в зеркало, но
для меня и этого было много.
Я до сих пор помню, как
тряслась от страха и стеснения.
Сейчас вон девчонки без
проблем полностью обнажаются,
а я тогда просто места себе
не находила.
-
А эпизод с казнью матери?
-
Тоже пришлось нелегко, так
как мой актерский аппарат
не был еще настолько натренирован,
чтобы я могла сразу заплакать
или органично закричать…
Вот органично молчать у
меня хорошо получалось (смеется)…
-
Дружинина хорошо объясняла
задачу?
-
Да, конечно. Она же замечательная
артистка, и поэтому все
пропускала через себя. Даже,
может быть, слишком пропускала,
потому что, рассказывая,
она могла заплакать. И я,
естественно, "автоматом"
тоже начинала плакать. Повторюсь,
как начинающей артистке,
мне такая помощь очень нужна
была.
-
В фильмах Дмитрия Месхиева
вы снимались, приезжая из
Литвы?
-
Да.
-
Он для вас находит интересные
роли. В "Женской собственности"
вы опять сыграли презанятную
особу…
-
Это тоже "собрание
сочинений"…
-
Вам такие актрисы попадались?
-
Ну конечно. Я же столько
лет проработала в театре.
Всего этого "наелась"…
Это же абсолютно узнаваемый
персонаж - прима в театре,
может быть, не очень талантливая,
но умеющая пробить себе
дорогу разными способами…
Звезда, но на самом деле
одинокое существо… Я попыталась
сделать ее как можно более
узнаваемой.
-
У вашей героини двухэтажная
квартира, подаренная поклонником.
Вам такие подарки не делали?
-
Не-е-ет. Никогда. Да я бы
и не приняла.
-
Почему?
-
Ну, понимаете, таких подарков
на восьмое марта не бывает.
Бывает букет мимоз. Конечно,
у каких-то ухажеров, богатых
поклонников случались позывы
чего-то преподнести… Но
вы же отдаете себе отчет,
что ничто просто так не
дарится и не дается. Большие
дорогие подарки у меня ассоциируются
с тем, что я чем-то за него
должна расплатиться. Для
меня же это неприемлемо.
Вообще я человек, который
всегда идет от сердца… Хотя
мама моя иногда говорит,
что это глупо. Что жизнь
моя могла бы сложиться иначе.
-
То есть вы больше живете
эмоциями, чем разумом?
-
Да. Сейчас, с годами, я
стала мудрее, мне же нужно
воспитывать дочь, сына…
Но все равно я считаю, что
осталась такой же искренней
в отношениях. Принципиальным
человеком в дружбе, любви.
Мне кажется, что нельзя
спекулировать отношениями.
К ним всегда нужно относиться
очень осторожно, почти ювелирно.
-
А если, например, человек
продолжает вас сильно любить,
а у вас это чувство, увы,
исчезло…
-
Значит, нужно ему об этом
сказать. Жалеть человека
не надо. Любовь ведь не
появится снова, а можно
зайти далеко, когда человеку
совсем невозможно будет
жить без тебя. И потом,
любовь ведь не проходит
на раз. Проснулся: "Все.
Не люблю".
-
У некоторых вроде бы так
и бывает.
-
Не знаю, у меня такого
не было. Я считаю, что любовь
- всегда работа двух людей,
причем очень тяжелый труд.
Где-то слышала выражение,
что любовь - это нежность,
дружба и страсть. Я с этим
согласна. Но страсть, к
сожалению, когда-то заканчивается…
У всех. Но должны оставаться
дружба и уважение. Обязательно.
Если это есть, тогда люди
становятся друг другу даже
ближе, чем просто любовники.
Поэтому я думаю, что просто
так любовь не может закончиться
в один день. Это может произойти,
например, из-за предательства.
Не обязательно физическая
измена должна присутствовать.
Можно вдруг ощутить себя
ненужной, одинокой. Значит,
человек, партнер дал этому
чувству зародиться…
-
Но любовь - необходимая
составляющая жизни?
-
Конечно. Я верю в это чувство.
Дважды разведенная (смеется).
-
Когда вы знакомитесь с человеком,
на что вы в первую очередь
обращаете внимание?
-
Наверное, на юмор.
-
Я имела в виду самое первое
впечатление. Непосредственно
до общения.
-
У меня нет такого: увидела
и все поняла про человека.
Мне нужно с человеком хотя
бы поговорить. Могу сказать
только "по верхам"
- красивый, светлый человек…
Или "вампир",
предположим.
-
Вы так сразу можете это
определить?
-
Да, конечно. А вы нет? Иногда
незнакомый человек проходит
мимо на улице, а у меня
пальцы крестиком складываются.
Я чувствую, что человек
как будто весь в иголках…
Поэтому публичным людям
очень тяжело в этом плане.
Они являются центром воронки,
вокруг которой много чего
вращается. Людей, событий…
Есть завистники, ненавистники,
Поэтому я и не люблю откровенности,
открытости. Мне как-то позвонила
журналистка и попросила
об интервью. Не помню, из
какого издания, но точно
из "желтого".
Я сказала, что согласна,
но только если она не будет
задавать двух вопросов:
с кем я живу, сколько я
получаю, и не будет просить
рассказать смешную историю
со съемочной площадки. Она
сказала: "Да? Ну, извините
тогда". Когда я соглашаюсь
на интервью, я понимаю,
что должна быть достаточно
откровенна, но я не хочу,
чтобы эти откровения касались
моей личной жизни. Должен
быть какой-то неприкасаемый
"островок". Помню,
когда я только вернулась
в Россию, в журнале "7
дней" был какой-то
материал про меня. В конце
его написана фраза, от которой
меня просто по жизни трясет,
но она якобы была сказана
мной: "Я верю, что
все-таки поймаю свою птицу
счастья за хвост".
Ладно, мои друзья, прочитав,
посмеются, так как понимают,
что такого я сказать не
могла, но читатель-то поверит,
что я так на самом деле
думаю… Иногда такого понапишут,
что потом вообще не
хочется с прессой общаться.
-Скажите,
Татьяна, а вы легко преодолеваете
какие-то жизненные трудности?
-
(Задумалась). Я крепкий
орешек. Так сложилась жизнь,
что у меня было очень много
сложных периодов, и казалось
даже, что безвыходных. Но,
к счастью, Господь, наверное,
помог, и я выкарабкалась.
Поэтому сейчас меня трудно
выбить из колеи. Для некоторых,
например, сложность - когда
нет денег. Для меня это
уже не сложность. Самое
страшное, когда дети болеют,
или с мамой что-то происходит.
Поэтому, возвращаясь к вышесказанному,
и бережешь свой "остров",
чтобы энергетически никто
не смог ворваться и как-то
навредить.
-
Партнер в работе для вас
очень важен?
-
Конечно. Знаете, я сейчас
заметила некоторую тенденцию
среди актеров, которая мне
очень не нравится. Исчезло
партнерство… Среди молодежи
это просто повальное бедствие.
Актеры старой закалки, которые
внимательно относятся к
своей роли, не халтурят,
научились работать сами
по себе. В любой ситуации
надеются только на себя.
Это ужасно. В этом виноваты,
наверное, не сами молодые
актеры, а их учителя. Ребята,
не успев окончить институт,
сразу начинают сниматься
в сериалах, не научившись
самому главному.
-
Чему?
-
Актерской этике, восприятию
партнера, и, самое главное,
работе над ролью. Им кажется,
что они могут прийти на
площадку и с ходу чего-нибудь
сыграть. За кадром шутят,
веселятся, потом встают
в кадр - и ничего нет, пустота.
-
А вы как начинаете работать?
Непосредственно на площадке
разогреваетесь, или до нее
- сидите, собираетесь с
мыслями…
-
Я люблю накануне, на ночь
выучить текст, чтобы он
у меня в мыслях улегся,
и на площадку еду, проговаривая
про себя, или даже вслух
иногда. То есть заранее
пытаюсь "натянуть"
его на себя, как кожу. Первый
съемочный день для меня
самый мучительный. Я всегда
очень волнуюсь, не сплю
перед этим, думаю над своей
ролью, над образом. Это,
знаете, как на мобильном
телефоне: "Поиск сети",
потом "Есть!".
Так же в работе над ролью…
Для меня самое страшное
- халтура. Даже в сериалах
нельзя этого допускать,
потому что все равно такое
отношение к работе читается.
Я, например, всегда все
вижу, когда смотрю какой-нибудь
фильм: этот актер пришел
деньги зарабатывать, этот
не очень талантливый и не
очень старается, а вот этот
все равно профессионал и
старается сделать качественно,
в каком бы материале он
ни участвовал.
-
А у вас есть какая-то
эмоция, которую нравится
изображать больше всего?
Например, плакать, или,
наоборот, смеяться до истерики?
-
Мне интересны алогизмы.
Что часто встречается в
жизни. Когда, например,
у человека какое-то несчастье,
а он улыбается. Поэтому
голые эмоции - плакать,
или орать "Пожар!"
- мне играть не интересно.
Сейчас на площадках я вижу,
что многие молодые актеры
не могут сами заплакать.
А ведь это азы профессии.
Чтобы заплакать, надо стараться
не плакать. Я люблю, когда,
сидя в театре на спектакле,
или смотря хорошее кино,
я, как зритель, плачу, а
актер своей игрой подталкивает
меня на эту эмоцию. Он может
просто молчать, но так это
подать, что мурашки бегут
по коже. А бывает, что актер
рыдает, а ты ничего не чувствуешь,
и даже испытываешь неловкость
за него. Это ужасно. А вообще
поле нашей профессии бескрайнее.
Хотя бывают актеры одинаковые
в любой роли.
-
Почему так происходит?
-
Думаю, что это зависит от
диапазона актерского аппарата.
Некоторые просто не хотят
быть некрасивыми. Когда
меня друзья спрашивают:
"Зачем ты согласилась
играть такую мымру?",
я удивляюсь: "Как?
Мне же просто в кайф быть
разной!"
-
Есть опасность, что зрители,
увидев вас в неприглядном
образе, будут думать, что
это вы настоящая. Без грима,
так сказать. Я, например,
посмотрев фильм "Жизнь
одна", испугалась,
думая, что вы теперь так
выглядите…
-
(Смеется). Да, многие про
мою героиню говорили: "Что
это? Кто это? Ну такая ду-ра-а…"
Но мне, честно говоря, лучше
такой комплимент, чем: "Ой,
какая красивая. Совсем не
изменилась". Как не
изменилась? Все меняются,
и я тоже. Это нормально.
-
Вы возраста не боитесь?
-
Нет, абсолютно. Я никогда
не буду скрывать, сколько
мне лет. Не буду скрывать
свои морщины. Зачем? Мне
сейчас мой возраст гораздо
интереснее, говорю это без
кокетства. И не понимаю
актрис, которые помешаны
на пластике. Они постепенно
становятся просто куклами.
Я недавно с гримерами шутила,
что скоро актриса с морщинами
будет дефицит. Зачем они
это делают? Молодые девочки,
а уже все исколоты "Ботоксом",
поэтому ноль эмоций на лице,
все заморожено...
-
Вы, когда видите плохую
актерскую игру, некачественный
материал, раздражаетесь?
-
Мягко сказано. Это же ужас,
что сейчас творится. Актерская
игра из серии "Возвращение
Буратино". Антиорганика.
Например, надо сказать простое
предложение: "Что ты
от меня хочешь? Оставь меня
в покое". Они же произносят
текст, ударяя на каждое
слово: "Что. Ты. От
меня. Хочешь? Оставь. Меня.
В покое". Это происходит
потому, что актеры сами
не понимают, что хотят сказать.
Логика отсутствует напрочь.
Непонятно, какую мысль и
эмоцию они хотят донести
до зрителя. И, соответственно,
зритель перестает понимать,
что к чему.
-
Наверное, это еще зависит
от режиссера. Он не объясняет
нормально. Если вы, например,
видите, что режиссер не
помогает артисту, вы можете
подойти и подсказать?
-
Да, конечно. Молодые артисты
иногда просят: "Таня,
вы не могли бы мне объяснить…"
Потому что по молодости
и из-за того бешенного темпа,
в котором все снимается,
они не могут остановиться
и подумать: "Как же
здесь лучше сделать?"
И начинают метаться. Естественно,
я помогаю, особенно своим
партнерам. Когда они, конечно,
вменяемы. Потому что сейчас
есть персонажи, которые
ничего не видят, ничего
не слышат. Замелькали на
экране и считают, что они
всего достигли. Но это не
моя чашка чая. Предпочитаю
не общаться с такими людьми.
Я со многими артистами работала,
и давно убедилась, что чем
талантливей человек, тем
он проще. Тем с ним легче
и интереснее.
-
Скажите, а чем профессия
актера неприятна?
-
Своей нестабильностью. У
всех актеров есть страх,
что их перестанут снимать.
Мы, актеры, зависим ото
всех, кроме себя. Всегда
этот страх присутствует,
потому что о стольких печальных
актерских судьбах известно.
Когда начинают так победно…
Фестивали, показы, премии…
И вдруг все заканчивается.
Этот человек, эта звезда
сидит дома без работы. Я
знаю очень много людей,
которые спились, которые
покончили жизнь самоубийством,
которые умирали в
одиночестве в Доме ветеранов
кино, которые в нищете по
сей день… Поэтому, конечно,
страшно… Но я не живу этим
страхом.
-
Вы фаталист?
-
Естественно. Как я могу,
после всех своих жизненных
перипетий, не верить в судьбу?
И еще я оптимист. Борюсь
до последнего. Я родила
дочку в 1988 году, как раз
на последних съемочных днях
"Гардемаринов",
потом уехала вместе с мужем
в Литву. Хотя мне после
окончания вуза поступило
много предложений из разных
театров. Часто меня спрашивали:
"А ты не жалеешь о
том, что уехала? Ведь твоя
карьера могла сложиться
иначе". Но я считаю,
что моя жизнь и карьера
сложилась так, как должны
были сложиться. Потому что,
если бы я тогда осталась
в Москве, то не было бы
моих нынешних детей, не
было бы таких театральных
ролей за плечами. Потому
что в Вильнюсском театре
я сыграла и Катарину из
"Укрощения строптивой",
и Настасью Филипповну из
"Идиота", и Елену
Андреевну в "Дяде Ване",
и многие-многие другие,
не менее значимые, роли.
-
Любой актрисе можно только
мечтать…
-
Действительно. Алексей Вадимович
Баталов всегда говорил:
"Театр актеру необходим!"
Я отработала в театре почти
пятнадцать лет. Спектакли,
гастроли… Я получила очень
хорошую театральную школу.
И сейчас могу сказать без
кокетства и самовлюбленности,
что я стала актрисой.
-
Татьяна, скажите напоследок,
чего вам все-таки сейчас
не хватает?
-
Чего не хватает? Да, наверное,
только своей квартиры. И
все.
|
