|
"Признать
виновным", "Хозяйка
детского дома", "Поезд
вне расписания", "Гардемарины,
вперед!", "Щенок",
"Сердца трех" и многих
других.
—
Владимир, расскажите, как вы
попали в картину "В моей
смерти прошу винить Клаву К."?
—
Я учился в электротехническом
институте. И, разумеется, тогда
даже не помышлял об актерской
карьере. Однажды ко мне подошел
педагог по физкультуре и спросил,
не хочу ли я попробовать себя
в кино.
—
Режиссер картины Эрнест Ясан
рассказывал, будто при первой
встрече вы очень развязно себя
вели...
—
Просто я тогда чувствовал, что
заболеваю: знаете, такое странное
состояние, как легкое опьянение.
Ясан теперь говорит, будто он
с самого начала почувствовал,
что будет снимать именно меня.
А на самом деле Эрнест Викторович
еще два месяца не мог определиться
с кандидатурой на главную роль.
Я прошел три кинопробы. По–моему,
они тогда прочесали всю стран
у
в поисках актеров.
—
Скажите, сложно было сниматься?
Все–таки в первый раз...
—
Нет. Ведь я тогда все происходящее
воспринимал как игру. В результате
попал в неприятную ситуацию,
из–за которой вся съемочная
группа на меня обиделась.
—
Что вы такого натворили?
—
На съемочной площадке появилась
Любовь Полищук, которая в то
время была в зените славы. (Буквально
незадолго до этого на экраны
страны вышел фильм "31
июня"). Я просто обалдел,
когда увидел рядом с собой "звезду
морей"! Было непонятно,
как такая знаменитость играет
роль какой–то мамы в нашей картине.
Подошел и при всех спросил:
"А что вы тут делаете–то?"
— "Не поняла?" — "Ну,
мы тут дурака валяем. А вы?"
На меня со всех сторон зацыкали:
"Что ты несешь?!"
—
А что вы почувствовали, когда
впервые увидели себя на экране?
—
Стыд. Мне было очень противно.
Даже не знаю, почему. "Клаву
К." я видел огромное количество
раз, наверное, больше, чем любой
другой из своих фильмов. Но
только совсем недавно понял,
что это очень приличная работа.
А недавно посмотрел в очередной
раз, и в голову пришла странная
мысль: "Вот был такой человек,
Володя Шевельков. Его больше
нет. И так, как он, я уже никогда
не сыграю".
—
После съемок в "Клаве К."
вы решили поменять профессию
и поступили во ВГИК...
—
Не сразу. Сначала снялся еще
в нескольких картинах. Потом
на неделе детского фильма встретился
с Кирой Парамоновой. Она сказала,
что как раз набирает курс во
ВГИКе, и предложила поступать
к ней.
—
В общем, во ВГИК вы поступили
по блату?
—
Вроде того. Правда, чуть было
не упустил свой шанс: в это
время началась Олимпиада, и
я не смог вовремя добраться
до Москвы. Удалось выехать из
Питера только уже после того,
как закончилась сдача документов.
Прихожу в институт — а там никого.
Ну, думаю, опоздал! Вдруг выбегает
какая–то девушка из деканата:
"Шевельков, где ты шляешься!"
В общем, документы я сдал...
—
А за что вас Евгений Матвеев
чуть не выгнал из ВГИКа?
—
За профнепригодность. Заметьте:
это при том, что я тогда был
самым снимающимся артистом страны!
Снялся в пятнадцати картинах,
имел высшую актерскую категорию.
То есть еще чуть–чуть и получал
бы за съемки столько же, сколько
Матвеев.
—
Наверное, за это он и выгнал
вас...
—
И при этом сказал: "Шевельков,
таким, как ты, не место в искусстве!"
Потом я год выклянчивал диплом.
Но в деканате меня даже не хотели
знать. Самое интересное, что
эти же люди при встрече в Доме
кино радушно улыбались: "Вовочка,
ты так отлично сыграл!"
Но стоило мне на следующий день
прийти во ВГИК, как они переходили
на сухой официальный тон и называли
только по фамилии.
—
Ясан рассказывал историю о том,
как он однажды поставил на место
"зазвездившегося"
было мальчика...
—
На самом деле все было несколько
не так. Мы ведь много ездили
по колхозам, нас там поили.
Я же восемнадцатилетний пацан!
Ну и вышел на сцену уже слегка
"поплывшим". Не помню,
выпендривался или нет, скорее
всего — да. Но это был внутренний
порыв, помноженный на алкоголь.
—
Давайте теперь поговорим о других
ваших киноработах. Я помню,
в картине "Поезд вне расписания"
вы совершали чудеса храбрости,
бегали по крыше вагона...
—
Да, и добегался! Получил травму
и на некоторое время потерял
зрение.
—
А в картине "Гардемарины,
вперед!" вы с Сергеем Жигуновым
и Дмитрием Харатьяном сыграли
неразлучных друзей. Какие у
вас в жизни отношения?
—
Во всяком случае, тогда мы тоже
очень дружили. Сейчас отношения
практически прервались. Все–таки
Дима с Серегой живут в Москве,
я — в Питере. Знаю только, что
они поругались.
—
Говорят, у Жигунова очень тяжелый
характер.
—
Ну, наверное. Мне жаловались
на него коллеги, будто он как–то
нехорошо с ними поступил. Правда,
это было в 95–м году — сами
понимаете, время тяжелое, и
Серегу можно понять. Я его расспрашивал
о тех историях, но он предпочитает
отмалчиваться. Ну а с Димой
мы очень давно не виделись.
Лет пять назад он приезжал в
Питер с гастролями. Правда,
я так и не смог вырваться на
его спектакль. Тогда Харатьян
заставил меня приехать на вокзал,
вручил карточку почетного гостя
какого–то клуба, в котором он
является арт–директором. На
этом и расстались.
—
А как вы с ними познакомились?
—
С Жигуновым в первый раз встретились
на съемках в картине "Признать
виновным". А Харатьян дружил
с моим сокурсником, и мы очень
часто пересекались. Кстати,
я ведь только благодаря ребятам
сыграл в "Гардемаринах".
Дружинина первоначально собиралась
снимать в этой роли своего сына.
Но возникли какие–то семейные
проблемы. Нужно было срочно
найти замену. Вот Жигунов с
Харатьяном и предложили мою
кандидатуру. Но поскольку режиссер
все равно видела в этой роли
только своего сына, отношения
у нас с самого начала не сложились.
—
Теперь понятно, почему вы не
снимались в продолжении "Гардемаринов".
—
Я с самого начала знал, что
не буду сниматься в продолжении.
И, кстати, предвидел, что вторая
картина будет хуже первой, а
потому и не "рвался в бой".
Правда, был момент, когда бес
попутал. Позвонил Миша Боярский
и начал: "Вова, ты чего?
Попросись, ведь это важно для
тебя!" И я позвонил Дружининой.
А она нахамила мне. После второго
фильма ушел Жигунов. По той
же причине. И Боярский попросился:
"Убейте меня в этой серии!".
Вот почему я никогда ничего
не говорю о "Гардемаринах".
—
А когда вы решили заняться режиссурой?
—
Да чуть ли не с самого начала:
еще наблюдая за Эрнестом Ясаном,
понял, что профессия режиссера
меня больше привлекает. Ну а
на "Гардемаринах"
окончательно решил завязать
с лицедейством.
Потом,
правда, я снялся в нескольких
фильмах в Венгрии. Там встретился
со своим другом из ВГИКа. Он
предложил заняться рекламой.
Сели, что–то придумали, потом
он пошел и продал наши идеи.
Появились заказчики. Вот так
я стал заниматься рекламой.
Вдруг понял, что существует
вид киноиндустрии, в котором
можно реализовать свою психическую
жажду — пойти в режиссуру, а
заодно получить какие–то знания.
—
В кино не собираетесь возвращаться?
—
Паузу я выдержал с 92–го года,
теперь начну принимать предложения
сниматься.
—
В сериалах согласитесь?
—
А зачем же я так долго воздерживался
от кинематографа? Чтобы потом
сниматься где попало? Зачем
мне это нужно? У меня прекрасная
компания — самый большой в Питере
продакшн центр по производству
рекламы. То есть средств на
существование хватает.
Людмила
Троицкая
<<
Назад
|
