"Светлана Дружинина: дают линованную бумагу - пиши поперёк!"

("ТВ Парк", № 1, 2007)

Крутых поворотов судьбы и профессиональных высот, взятых тяжёлым штурмом, в её жизни хватило бы на две-три звёздные биографии, от её энергетики лопаются лампочки в квартире. Свой никак не вяжущийся с внешностью "круглый" юбилей Светлана Дружинина встречает новым фильмом. Две серии картины "Виват, Анна Иоанновна!" - седьмая и восьмая части эпопеи "Тайны дворцовых переворотов" - сняты и ждут монтажа и озвучки.

- Светлана Сергеевна, сейчас, в век продюсеров, историческое кино снимать особенно хлопотно и дорого. Зачем вы взвалили на себя этот груз?

 - Я не очень люблю жаловаться, но все же хочу подчеркнуть, что шесть фильмов "Тайн дворцовых переворотов" были сделаны в самое тяжелое для нашего кинематографа время. Но раз мужчины любят порассказать о том, как они из пепла возрождались и снимали мощные фильмы, которые потом появлялись в Каннах... То и я хочу сказать скромным, тихим голосом: мы начали наш цикл действительно в самое тяжелое время, шел 1992 год. И большинство наших мужчин, которые находились в расцвете своего творческого состояния, вдруг сникли. И стали происходить драмы и трагедии, все начали говорить, что отечественное кино умерло... И я поняла: надо что-то делать. Тем более мне четко виделась моя ниша - исторические кинофильмы. А это самое дорогостоящее кино. Впору было воплощать мой любимый девиз, позаимствованный у Брэдбери: "Если тебе дают линованную бумагу - пиши поперек!"

- Но почему вы взялись за "век XVIII", а не за развенчание мифов XX века, как тогда было модно?

- Больно хорошо те времена проецировались на положение дел в стране и даже на отдельные судьбы. На мою судьбу тоже. Реформаторские затеи, смуту, развал, становление - всё мы пережили. Один из моих любимых писателей, Вениамин Каверин, с которым мы работали над моим дебютным фильмом "Исполнение желаний", говорил: "История не учит, история проучивает". Вот почему продюсер Дружинина заказала сценаристу Дружининой для режиссера Дружининой проект "Тайны дворцовых переворотов. Россия, век XVIII". Так уж получилось, что тяжелое бремя власти легло после смерти ПетраI на женские плечи. Весь XVIII век прошел под женским правлением. И хотя почти все императрицы наши были не готовы к трону (вот Екатерина I и писать не умела - кресты ставила), никуда не денешься: именно "бабий век" выбросил страну в просвещенный век XIX с его научными изысканиями, расцветом русской поэзии и т. д.

- Может, и сейчас "у руля" нам не хватает женщины?

- Если в женщине достаточно разума, таланта, опыта и знаний, то почему бы нет? Женщины менее амбициозны, чем мужчины, более терпеливы, больше склонны обходить острые углы. И наша история, между прочим, хороший тому пример. Екатерина II, как гласит молва, была сюда заслана Фридрихом с враждебной миссией - сделать из России дойную корову. Но, приняв православие, она вдруг поняла, что это огромнейшая страна с уникальнейшими богатствами и культурой. И служила этой стране по мере своих сил, знаний, опыта и возможностей. Очень бы хотелось снять и про нее фильм, но успею или нет, не знаю...

- Про Анну Иоанновну все знают, что она построила Ледяной дом, стреляла из окон по воронам и отдавала карлиц замуж за придворных. Вам удалось сказать о ней что-то новое?

- Начало правления Анны Иоанновны обычно обходят вниманием, а это очень интересный момент, когда Россия могла сделать шаг к западной демократии. Это просто детективная история о том, как восемь русских заговорщиков, стремясь ограничить

монархию, начали не очень честную игру, и Анна Иоанновна стала в ней заложницей. Историки говорят, что Анна Иоанновна - недаром племянница Петра! - была личностью незаурядной. Но весь ее талант, вся энергия ушли, перегорели в этой сумасшедшей интриге.

- Внешний облик Анны у вас неканонический - ее играет хрупкая Инна Чурикова.

- В первых шести фильмах Анну Иоанновну у нас играла, и очень хорошо, Нина Русланова. Талантливейшая русская актриса. Поклон ей и мои извинения. Но невозможно, чтобы параллельно шли две такие разные картины с участием одной актрисы: у нас она играет Анну Иоанновну, а в "Участке" - деревенскую бабу. Я даже справилась на этот счет в киноредакции "Первого канала", где мне сказали, что обязательно будет продолжение сериала. Я впервые на страницах вашего журнала раскрываю причину ее замены и прошу Нину Русланову меня понять и простить. Она великолепная актриса! Мне вообще крепко везет на актрис. Наталья Гундарева играла у меня Елизавету. И когда она резко похудела, мы встретились и я спросила: "Наташа, где же тело, которое любила вся Россия?" На что она сказала: "Не волнуйся, когда надо, тело будет..." Инна Чурикова - актриса космического масштаба. Когда я обратилась к ней с просьбой сыграть эту героиню, не скрою, Инна Михайловна не сразу дала согласие. И ее тоже волновали такие вещи, как масса тела, возраст и так далее. На что я сказала, что сознательно иду на нарушение некоторых исторических мелочей. Только для того, чтобы зритель смог ощутить шок, который вызвал тогда их мезальянс с Бироном. Это ведь был шок!

Все наши императрицы были еще и просто женщинами. И переживали страсти, которые переживают все женщины во все времена. С этой точки зрения отношения Бирона и Анны меня очень интересуют. Еще я хочу, чтобы в аудитории появлялось больше молодежи. Поэтому мои новые фильмы - они такие более "гардемаринистые". К примеру, я нарочно сделала еще одно нарушение. Там появляется персонаж, который действительно существовал в то время, но ему было сорок два года, - Петр Сумароков. Только для того, чтобы восславить его имя, я скостила ему возраст ровно в два раза. Нашла потрясающе красивого артиста Даниила Дунаева. И подарила ему в партнерши очаровательную Алсу. Она играет немку, Мадлен, которая живет на маленьком постоялом дворе на границе с Курляндией. Именно туда попадает раненый красавец двухметрового роста, Сумароков. За ним гонятся, его надо спрятать, и Мадлен, конечно, принимает в нем участие. Меня часто спрашивают: "Ну как там Алсу?" И я отвечаю, что вот как есть ее имя в переводе "розовый ручей", вот такая у нее душа. Очень хороший, светлый, теплый человек, любимица всей нашей съемочной группы.

- Исторические фильмы стоят больших денег. Как вам удается их добывать?

- Скорее мне удается экономить. Часть денег дает государство - это два миллиона долларов на фильм. А ведь вы знаете, сколько стоили "Статский советник" или "9 рота". На этом фоне два миллиона - ничто. Да, нам очень трудно. Сейчас практически всего три человека работают на проекте. Продюсер, сценарист, режиссер в одном лице - это я. Оператор-постановщик - Анатолий Мукасей. И мой директор Галина Мельник, она же ассистент режиссера, администратор и т. д. Вот, трое на сложнейший путь постпродакшн. Но у меня свои костюмы и реквизит, которые я берегу пуще глаза. Как ястреб, слежу за каждым ружьем, каждым багинетом, париком и ботфортом. И всякий раз лично перетряхиваю это добро, проверяю, не завелась ли моль. Потому что все вещи, которые удалось выкупить, обменять и т. д., - все принадлежит не мне лично, а киностудии, которая называется "Сагиттариус" (это, вообще-то, "Стрелец" в переводе с латыни, мой знак). Я трясусь над всем этим хозяйством, как Плюшкин над веревочкой, что вы! У меня ведь сто треуголок для гвардейцев - ни у кого такого нет, у меня разноцветные дамские треуголки для охоты... Даже в этой комнате в моей квартире лежит, висит и стоит реквизит. Вот этот штоф - им пользуются у меня в фильме бояре. А этот итальянский кувшинчик для вина я в Венеции купила. А из этого бокала пьет у меня Меншиков, когда ведет интимную беседу с Екатериной I. А вот из этих, рубинового стекла, пьет Елизавета Петровна.

На диване гобеленовая карта-шпалера - тоже реквизит. Все номерные вещи, по которым я отчитаюсь, если когда-нибудь ко мне придет аудитор из Счетной палаты. Мы с мужем за свою работу берем очень маленький гонорар. Ровно столько, чтобы достойно жить. И нас многие не понимают. Если, дай бог, фильм выйдет в прокат, выйдет на дисках, тогда появится какая-то прибыль. А пока то, что есть, - это наша жизнь. Больше того, это жизнь наших детей и наших внуков. Кинематограф - это жизнь моя. И если завтра не буду работать, я очень быстро состарюсь, заболею и умру. Й то же будет

с моими близкими. Я точно знаю, что если когда-нибудь не смогу крикнуть "Мотор!", не сложу ручки. Я сяду за компьютер, я буду монтировать сериал, буду писать мемуары...

- А о чем бы вы написали в мемуарах?

- Точно не только о себе. Скорее по принципу "За себя и за того парня". А написать есть что. Я же довоенное дитя. Да что там говорить, мы с мамой были эвакуированы под Сталинград. И жили в Арчеда, единственном месте, которое не давало немцам сомкнуть кольцо вокруг Сталинграда. Мама уходила работать на электростанцию, а я оставалась одна в доме с выбитыми дверями и окнами: жильцы давно уехали - кто за Урал, кто куда. Был уже октябрь, в доме не топили, и мама укутывала меня во всю теплую одежду, какая была. А по углам лежал лед. На руку она надевала мне резиновую бирочку, как в роддоме - с именем, годом рождения, еще какими-то данными. Я говорю сейчас об этом спокойно, потому что тогда по малолетству не все понимала. Было только очень страшно. Там, кстати, я впервые узнала, что такое немецкие порядок и дисциплина. Каждый день в семь часов утра начинался массированный авианалет, когда  в  небе было черным-черно от самолетов...

- Даже при беглом знакомстве с вашей биографией кажется, что вас кто-то вел по жизни. Невероятная цепь счастливых случайностей и совпадений!

- Ну, насколько счастливых, не знаю. Когда, учась на дипломном курсе хореографического училища, я сломала руку, то думала все, жизнь кончена. Я уже видела себя балериной, а тут... Чтобы как-то отвлечь меня от горьких мыслей, мне поручили вести наши вечера в Концертном зале им. Чайковского. Они транслировались по телевидению. И - невероятно! - меня заметила диктор Шароева и рекомендовала. И еще одно стечение обстоятельств: как раз в это время Нина Кондратова на выездной съемке получила травму глаза. Представляете, ее боднула корова! Ниночка потом долго лечилась. И меня пригласили как бы вместо нее. Через некоторое время я даже стала ведущей первых КВН. Как-то меня заметил Самсон Самсонов и пригласил

в свой фильм "За витриной универмага". Мне было 18 лет.

- Вы стали известной актрисой, сыграли в обожаемых народом картинах "Девчата" и "Дело было в Пенькове". Потом взялись за режиссуру и поставили "Гардемаринов", "Принцессу цирка" и др. Потом стали продюсером...

- У нас в семье не принято всуе говорить о вере, о предопределении. Да, у меня есть чувство, что судьба меня ведет. И было несколько случаев прямой угрозы моей

жизни, когда, что называется, Бог спас. Вот все под тем же Сталинградом, когда осада кончилась, мы вместе с еще одной женщиной с ребенком на телегах выбирались оттуда. Везли какой-то скарб, подушки, одеяла. И вечером посреди степи лошади стали. И тут же послышался вой, к нам приближались волки. Тогда наши матери закатали нас валетиком в ковер, чтобы, если все-таки волки до нас доберутся, им сложнее было достать свою добычу. А сами всю ночь жгли подушки, одеяла, отмахиваясь ими от волков. Хватило как раз досветла - утром нас подобрала какая-то машина.

- Ваш дедушка был священником...

- Я сама узнала об этом довольно поздно, тогда ведь подобное не афишировалось. Дедушку я почти не помню, зато никогда не забуду теплоты и нежности бабушки, матушки Катерины. После войны мы с мамой долго скитались. Так получилось, что мы потеряли свою квартиру, туда въехали чужие люди. А место, где они жили, было клопиное-клопиное. Но вместе с бабушкой я ничего не боялась. Я засыпала, а она нежно нашептывала мне на ухо какие-то странные стихи. Много позже я поняла, что это были молитвы. На всю жизнь у меня осталось это воспоминание о бабушке, ощущение необычайной теплоты, нежности и защиты. Был и еще один случай, почти мистический, тоже связанный в моем сознании с дедушкой. В своих скитаниях мы с мамой однажды пришли как-то в странный дом, я запомнила узкую железную дверь, крутую лестницу, тесную-тесную комнату с двумя кроватями. Там жил бородатый мужчина с женой, звонарь. Мама меня им оставила и ушла улаживать квартирные дела. А звонарь с женой носились со мной как с писаной торбой. Прошло очень много лет. Я оказалась в недавно отреставрированном храме Иоанна Богослова на Тверском бульваре. Вошла туда и вдруг ( испытала какое-то странное | ощущение. Как наваждение - я уже была здесь. Подошла к стене, которая была завешена, и спрашиваю: "Здесь есть дверь?" Мне говорят: "Есть, а откуда вы знаете?" Освободили. Смотрю - та самая узкая железная дверь. "За ней есть лестница?" - спрашиваю. Они еще больше недоумевают. "Есть, - говорят, - только там всякий хлам навален. А наверху у колокольни камора, там давно никто не живет. Раньше звонарь жил с женой". Я подымаюсь и узнаю ту же самую лестницу, ту же самую комнату. Вот даже сейчас слезы в глазах стоят. А там я испытала то, что называется катарсис. Если это тот самый звонарь и та церковь, где нас принимали с таким почтением, то, может быть, мой дедушка в ней служил?..

- Светлана  Сергеевна, у вас есть новогодние или рождественские традиции, может быть, связанные с вашим увлечением историей?

- Понимаете, за семьдесят пять лет советской власти все традиции настолько извратились, что и говорить о них сложно. 1 января, строго говоря, это просто календарная дата. Согласно православному канону, это тихий-тихий день Рождественского поста, а неделя со 2-го по 6-е - самая строгая. Но ведь дети-то этого не понимают. Какая же тишина и строгость, если вокруг елки, подарки, фейерверки, Деды Морозы. Если лишать их этого, они просто не поймут. Мне кажется, должны пройти годы, чтобы все советское выветрилось из людей, чтобы ушли последствия перестроечного хаоса - ведь целых десять лет, начиная с 90-х, разрушалось все, а взамен ничего не создавалось. Выросло поколение, которое и понятия не имеет о русской истории и культуре. Но это не значит, что нужно опускать руки. Мне ближе библейский принцип: "Делай что должно, и пусть будет что будет".

Светлана Темникова

Фото из личного архива Светланы Дружининой и Анатолия Мукасея

<< Назад